Забавно, но нашу сегодняшнюю собеседницу молодое и не очень поколение больше знает как маму маленькой, но уже знаменитой актрисы Насти Зюркаловой, снявшейся в нескольких фильмах Оксаны Байрак. А ведь мама Насти — абсолютная чемпионка мира по спортивной гимнастике Оксана Омельянчик. Но, как мне показалось, к славе она абсолютно не стремится. И ни в каких, фигурально выражаясь, столь модных сегодня «танцах со звездами» участвовать не собирается. Она по-настоящему счастлива. Как может быть счастлива женщина, у которой все есть: семья, дети, любимая работа. Единственное, чего у нее нет — звания олимпийской чемпионки. О том, почему ей так и не удалось взойти на пьедестал в Сеуле-1988 и многом другом — в интервью, которое она дала спортивному обозревателю «Багнет».

- Сейчас многие ностальгируют по легендарной советской школе подготовки гимнастов. Но ведь все равно кадры куют в столицах. Скажите, если бы вы не переехали в раннем детстве в Киев, а остались в Улан-Удэ, где родились, был бы у вас шанс пробиться?

— Я никогда даже не задумывалась над этим. Но думаю, да, если учесть, что Улан-Удэ находится недалеко от Читы. А на Дальнем Востоке гимнастика неплохо развита до сих пор. Разве что я считалась бы российской гимнасткой, а не украинской.

- А в то время была какая-то разница, какую республику представляет та или иная спортсменка в составе сборной СССР?

— Нет, но как-то так получалось, что команда на процентов 70 состояла из москвичек, ленинградок… Оставшиеся места делили представительницы других республик. Хотя никакой ревности к своим ровесницам из России никогда не было. Мы ж девочками были маленькими. Какая ревность?

- Не обидело ли уже далеко не девочку в большом спорте, 18-летнюю Оксану Омельянчик, что из двух украинок — ее и Ольги Стражевой из Запорожья — в качестве члена основного состава на Олимпиаду в Сеуле 1988 года «рука Москвы» выбрала вторую?

— Тогда — да… Мне как-то вообще не везло с Играми. В 1984 году, я, будучи еще 14-летней, тоже считалась запасной. Но в Лос-Анджелес мы в силу известных причин тогда не поехали. А то, что так получилось с Сеулом, действительно обидно. Ведь девочки, которые являлись там основными, были моложе меня, и я небезосновательно считала, что у них еще все впереди, а для меня это была последняя Олимпиада. В свои 18 лет я считалась «бабушкой» сборной. Но, видимо, так было угодно судьбе…

- То, что на двух Олимпиадах вы оказались запасной в составе нашей сборной говорит о конкуренции или о чем-то другом?

— Только о конкуренции. Она была колоссальнейшей. Состав сборной СССР был не то что двойной — тройной! На место одной выбывшей приходили две новые девочки, которые по мастерству ей практически ни в чем не уступали. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что если сегодня можно выступать на одном снаряде, то раньше гимнастка должна была принимать участие в многоборье и на каждом снаряде должна была показывать высший результат.

- Помимо жесточайшей конкуренции внутри СССР, чемпионат которого выиграть было сложнее, чем мировое первенство, вы сталкивались с довольно серьезным сопротивлением со стороны зарубежных гимнасток. Например, румынок. Они, насколько я понимаю, тоже по нашим "калькам" тренировались?

— Конечно. Система подготовки и отбора у них практически та же, что и в Советском Союзе была. И они до сих пор находятся в тройке мировых лидеров. Наряду с китаянками, американками и в меньшей степени — россиянками. Вообще, многое изменилось со времени моих активных выступлений. Сейчас система оценок достаточно сложная. Элементы тоже очень непростые. Например, добротно исполнить какую-нибудь, скажем так, обычную комбинацию с точки зрения оценок сейчас гораздо выгоднее, нежели пойти на сложнейший элемент, не выполнить его и в итоге оказаться ни с чем.

- Можно ли сказать, что на распределение мест в мировой табели о рангах повлияла новая система оценок?

— В принципе, нет. Те, кто лидерами были раньше, лет пять-десять назад, остаются ими и сейчас. Единственное, что принесла новая система, — это определенное облегчение работы судей. В том плане, что можно более четко определить техничность гимнастки, сложность выполняемых ею элементов. Если раньше расхождение между результатами разных спортсменок составляло тысячные доли балла, то сейчас намного больше. То есть система стала гораздо гибче.

- Гимнастика за то время, что вы покинули большой спорт, далеко ушла вперед?

— Не скажу, что нынешние девочки делают что-то, чего не могли мы. Просто снаряды немного изменились, правила выступления теперь позволяют демонстрировать свои возможности более полно. Кстати, те опорные прыжки, которые делали мы, сейчас выполняют единицы.

- Говорят, не очень хорошо начинать и заканчивать соревнования. В первом случае судьи, грубо говоря, «зажимают» высокие оценки в надежде, что следующие будут лучше, а во втором — они просто устали и удивить их чем-нибудь гораздо сложнее…

— Не знаю, я любила выступать первой или последней. Мне, кстати, очень часто по жеребьевке (особенно почему-то на бревне) выпадало либо начинать турнир, либо заканчивать. И ничего, все получалось. Просто нужно быть на голову выше своих соперниц, и тогда уже неважно, под каким порядковым номером ты выступаешь.

- Возможно, некорректный вопрос: Елена Шушунова, которая считалась первым номером сборной, была на голову выше вас?

— Да. Брусья, опорный прыжок, вольные упражнения у нее были намного сильнее, чем у меня.

- А Богиня — Светлана Богинская?

— При нас с Шушуновой она только начинала. Но на следующей Олимпиаде, в Барселоне, у нее была очень сильная программа. К тому же она очень красивая гимнастка, техничная, фактурная. В ее арсенале были сложные элементы, которые органично смотрелись в ее композициях. Света — очень достойная гимнастка. А вообще, каждая из нас были хороша по-своему, но в целом мы представляли собой очень мощный и единый коллектив.

- Что произошло потом? Почему на Светлане Хоркиной, грубо говоря, все закончилось? Можно ли сказать, что в мировой спортивной гимнастике, как и фигурном катании, наступила усталость от тотальной гегемонии СССР — России?

— Я думаю, что дело не в этом. Просто многие наши бывшие великие гимнасты (и не только), закончив с активными выступлениями, в силу известных причин оказались просто не востребованными на родине и вынуждены были уехать за рубеж. Посмотрите, как США поднялись! Почему? А потому что там много наших трудится. Посмотрите, как работает Валерий Люкин со своей дочкой Настей в тех же Штатах! Не мы стали слабее, просто соперники подтянулись до нашего уровня. В том числе, а может, и прежде всего потому, что с ними работают те, кто прошел советскую школу гимнастики. Тренер последней олимпийской чемпионки американки Карли Паттерсон — наш Евгений Марченко… У нас же образовался некий провал. Нашей женской спортивной гимнастике, например, сейчас банально не хватает мужских рук. Объясняю: на бревне, брусьях мы — в числе мировых лидеров. Там, где нужны мужчины (на поддержках, страховках) — в опорном прыжке и вольных упражнениях, — мы отстаем. Но я не считаю, что с Россией, Украиной и другими постсоветскими странами не считаются в мире. Нас по-прежнему уважают.

- Вы не хотите поворчать по поводу условий для подготовки нашей национальной сборной?

— А чего ворчать? Об этом и так все знают. На базе в Конче-Заспе чуть ли не на головах друг у друга стоим. Нам говорят: «Убирайте из зала «молодежку!». Но куда мы ее уберем? Залов в Украине практически нет. Второй вопрос — снаряды. В той же России за пару лет до очередных Олимпийских игр закупают именно такие, какие будут использоваться, и тренируются на них. То есть идет к ним привыкание. У нас такой возможности, к сожалению, нет. А ведь это очень важно. Конечно, по стандарту снаряды одинаковые, но мостик может быть мягче, ковер — жестче, то же самое с жердями. Профессионалы сразу же чувствуют разницу.

- Склоки, которые происходили в нашей федерации, каким-то образом отражаются на отношении к Украине на соревнованиях?

— Вообще, все это неприятно. Эти разборки отражаются не только на нашей стране, но и на всей Международной федерации гимнастики. Это давно уже перестало быть нашим сугубо внутренним делом. Я, конечно, стараюсь дистанцироваться от всего происходящего, но, честно говоря, у меня это плохо получается. Ведь я общаюсь с людьми и с той, и с другой стороны. В итоге получается, что иной раз обижаются и те, и другие.

- Где сейчас ваши напарницы по команде? Вы видитесь, общаетесь?

— В основном встречаемся на соревнованиях. По большому счету, только в последнее время друг друга и нашли. Ольга Бичерова и Наташа Юрченко (они чуть раньше меня выступали) живут и работают в США. Света Богинская — там же. Ольга Мастепанова, Вера Колесникова и Елена Шушунова — в России. Оля работает в «Динамо» с маленькими карапузами. У нее самой пятеро детей, она их воспитывает одна. У Оли достаточно сложная судьба. Но она — молодец, оптимистка такая, что дай Бог каждому... Вера — в Воронеже, является судьей международной категории, поэтому мы иногда с ней на турнирах видимся. Дочка ее сейчас в молодежной сборной России. Вера, правда, немного беспокоится за нее, так как сама прошла эту школу и знает, насколько трудно ее закончить по-настоящему успешно. Лена Шушунова — в Питере, в спорткомитете работает. Когда мы едем на «Кубок Дитятина», то обязательно встречаемся. То есть у каждого своя жизнь. Хорошо, если она складывается удачно...

Беседовал Константин Николаев

Источник: «Багнет»